Рубаки: Ночи Безумия |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Рубаки: Ночи Безумия » Прошлое » Печать зверя
1. Место действия:
Заброшенное святилище в горах.
2. Время действия:
Четырнадцать месяцев тому назад.
3. Погода:
Полнолуние. Безветренно. Холодно.
4. Участники:
Амелия Уил Тесла Сейрун, Зелгадис Грейвордс.
5. Краткое описание:
Что следует выбрать между мечтой и смыслом жизни?
- Этого... Не может... Быть, - прошептал Зелгадис помертвевшими губами, выронив древнюю, чуть ли не прямо в руках осыпающуюся жёлтую рукопись с письменами древнего заклятия на пол, и понятия не имея, успела ли Амелия, стоявшая рядом и заглядывавшая в ветхий пергамент вместе с ним, что-нибудь прочесть, - Я не верю, что это - единственный способ! - обескураженно и расстроенно вымолвил химера, и голос его дрогнул.
Принцесса, закутанная в его дорожный плащ, то ли безоговорочно ему верила, то ли не успела дочитать страшный текст, то ли ещё не до конца осознала смысл безжалостных строк.
А говорилось там, что заклинание снимает любые заговоры и проклятия, обращает полиморфную магию вспять, но требуется для этого человеческое жертвоприношение. Свиток не знал пощады - чем более сильные чары требовалось развеять, тем дороже должен быть для исцеляемого приносимый в жертву. Это символизировало острую потребность в данном ритуале - из-за ерунды к нему прибегать точно не следовало.
Зел, чувствуя, как его охватывает озноб, не имеющий ничего общего с низкой температурой, запустил пальцы себе в волосы - со стороны это выглядело так, что Грейвордс схватился за голову. У него шумело в ушах, и лицо Амелии то отдалялось, то приближалось... Это у него что, психоз начинается?! Истерика?! Неудивительно. То, к чему он шёл несколько долгих лет, запросило непомерную цену. Первоначальный шок сменился отчаянием, и Зел отступил от девушки подальше, будто не доверяя самому себе. Просторная и почти пустая зала с теряющимся наверху потолком, подпираемым колоннами, давила на плечи.
- Я не буду этого делать!
Ну, что, безжалостный воин, был так уверен, что на пути к своей заветной цели перешагнёшь через любого? Вот тебе, давай, отвечай-ка за свои слова! Не можешь решиться? Слабохарактерный слабак. И чего стоила вся его бравада, если он не мог подкрепить её действием?
![Амелия [2]](http://forumavatars.ru/img/avatars/0014/ae/62/33-1422209600.png "Амелия [2]")
Новая встреча, новое совместное путешествие, и новые воспоминания. Могла ли Амелия от всего этого отказаться? Да ни Боже мой!
Конечно же она потащилась за ним, прекрасно помня что обещала ни к чему его не принуждать, но и сдержать радостное "Да!", когда он предложил прогуляться с ним до святилища, где, по его очередным сведениям, могут храниться записи о том, как вернуть себе прежнее тело, не удалось.
И вот они у цели, только почему так неспокойно на сердце, это ведь обычное путешествие, такое как раньше?
В храм она вошла следуя за его спиной, и свитки ему помогала искать с особым усердием. И его радостный возглас заставил ее сердце встрепенуться, неужели нашли?
Подбежав к Зелгадису заглянула ему через плечо. Когда ее пальцы коснулись пергамента, прочитав первые строки, принцесса поняла - да, это то что нужно, но вот дальше.... Конечно же у всего была цена. Ничто не дается кому-либо просто так. Все свои желания нужно тщательно взвешивать, ведь чем оно сильнее, тем выше будет цена к оплате. Человеческая жизнь... Чтобы вернуть себе тело, Зел должен будет принести в жертву человека, причем не абы кого, а того, кто дорог его сердцу. Ну а, судя по тому как он выронил пергамент, претендентов на столь вакантную роль было не очень много. А прямо сейчас, рядом с ним, и вовсе находился лишь один кандидат.
Если бы несколько дней назад, в день, когда ей исполнилось восемнадцать, у нее спросили каковы ее планы на дальнейшую жизнь - Амелия с удовольствием поделилась бы с интересующимся своими мечтами, стремлениями и главной, самой желанной целью - всегда быть с ним. С упрямым, но от того не менее любимым человеком. Что ради того, чтобы он обрел покой и счастье, перестал мотаться по храмам и святилищам - она готова отдать все-все, что только от нее потребуют. И вот, пожалуйста, судьба предоставляет ей шанс на ее невысказанный ответ - мол, вперед, ты же хотела отдать все-все. Так не требуется этого, нужна только твоя жизнь, подумаешь мелочи какие. И ему совсем не обязательно самому убивать тебя - сама все можешь сделать. А потом он сможет жить как человек - не испытывая отвращения к своей внешности, не ощущая на себе косых взглядов прохожих. Не очень счастливо, понятное дело, но ведь он так к этому шел. Это главная, самая заветная его мечта. Практически цель всей жизни. Что если это единственное лекарство? Можешь ли ты отобрать у него надежду на исцеление? Может ли он сам так поступить?
Выглядел Зелгадис не самым лучшим образом. Впрочем, у кого как проявляется паника. Амелия, к примеру, чувствовала абсолютное хладнокровие, что с ней случалось чуть меньше чем никогда. Это ведь она плакса и паникерша, и даже дожив до 18 лет так и не изменилась в этом плане. Планировала, правда, научиться однажды, а вот поди ж ты, как все сложилось.
Девушка присела на корточки, продолжая читать страшный документ, не рассыпавшийся окончательно при встрече с полом, только благодаря какому-то чуду. Может это знак, специально для нее?
Она, конечно, не то чтобы часто задавалась вопросом, что делать, если близкому грозит опасность, но ты можешь ее предотвратить, хотя при этом велик шанс умереть, но ведь и не мало было случаев, когда она просто действовала. Времени не было подумать - просто сделать шаг и принять удар на себя. Чем этот раз отличается от предыдущих? Только тем, что у нее есть время осмыслить, есть время выбрать, и, это же время есть у спасаемого, который, в общем-то и не был в смертельной опасности.
- Здесь написано, что нужна человеческая жертва. - Тихо произнесла Амелия, продолжая сидеть на корточках рядом с пергаментом.- Я правильно понимаю, что кроме меня кандидатов на эту должность не найти? - Синие глаза пристально смотрели на Зелгадиса.- Если это принесет тебе исцеление, если это сможет помочь тебе достигнуть цели, к которой ты стремишься - я пойму, Зелгадис. - Голос мягкий-мягкий, будто котенок ластится к хозяину в поисках ответной ласки.- Если это то, чего ты хочешь, ритуал не сложный, мы можем провести его прямо здесь.
Как вообще можно говорить такие страшные вещи так спокойно? Раньше она не знала. Раньше не понимала, что чувствовали те, кто жертвовал своими жизнями ради любимого человека. Надо же, теперь вот узнала. Теперь поняла, и ответ был действительно прост - потому что любят. Потому что ради счастья единственного, кто дороже целого мира, пойдешь на все.
Да, Амелия бы солгала, если бы сказала что жаждет умереть, что не предпочла бы чтобы он забыл об этом лекарстве и просто был счастлив вместе с ней. Но он должен сделать выбор сам. Он должен сам решить что для него важнее. И, если это лекарство, то так тому и быть, она поможет ему исполнить желание.
Отредактировано Амелия Уил Тесла Сейрун (2015-01-27 20:35:39)
Зел не мог ответить, у него застряло поперёк горла что-то инородное, он не мог ни сглотнуть, ни как следует вздохнуть. Он в точности представил себе - пусть даже всё выйдет, как надо, вот у Амелии гаснут в глазах последние признаки жизни, а ненавистная шкура сходит с него, возвращая на законное место обычную кожу. Всё, как ему снилось порой - вот только, вместо живой и радостной девушки, которую он так стремился обнять в подлинном своём обличье, он прижимает к себе остывшее бездыханное тело. И куда же он тогда пойдёт? Как встретится с остальными друзьями? Как после такого продолжать жить, не сгорая от стыда и жгучего, отравляющего каждую секунду чувства вины?! Да и вообще... Она не должна так легко соглашаться на подобное! Амелия, всегда полная позитива и неуёмной энергии... Совсем не в её стиле жертвовать собой!
И он сказал то, что по его мнению, она должна была озвучить:
- Это не может быть единственное средство, - Зел покачал головой, - Кроме того, нет никаких гарантий, что подействует. Такие вот черномагические ритуалы все с подвохами. Я лучше поищу что-нибудь понадёжнее... Пойдём отсюда, Амелия.
Парень развернулся к выходу из храма. Сейчас он, кажется, как никогда прекрасно понимал маленького Покоту, отказавшегося от своего тела ради людей, которыми дорожил. Тогда Зел злился, что плюшевый пошёл у Резо на поводу. Теперь понял, что тот отдал бы за них и душу. У него, в отличие от принца Тафорассии, хотя бы какие-то шансы есть, пусть и мизерные. И тело всё-таки своё, хоть и изменённое, а не мягкая игрушка.
А, если других путей не окажется? Что же... Тогда он дотянет свой век химерой. Откажется от каких-либо притязаний на личные отношения, продолжит быть одиноким странствующим шаманом. При ней телохранителем не останется, обоим будет слишком тяжело.
- Я никуда не пойду, Зел. - Твердо произносит принцесса.- Во-первых здесь может быть еще что-то, во-вторых - на улице темно и холодно, логичнее всего переждать ночь здесь, а утром... Видно будет. - Для кое-кого оно может и не настать вовсе.
И ведь не хочет умирать, хочет жить. Хочет радоваться всему на свете и продолжать творить и говорить всяческие глупости. И слышать в ответ смех друзей и видеть их улыбки. И чтоб каждый день - как новое удивительное приключение. А поди ж ты, сидит себе на корточках на предполагаемом месте убийства, еще и над несчастным Зелгадисом, который ради нее, возможно, от единственного шанса на исцеление отказался, издевается. Но ведь за отказом кроется еще что-то. Сердце подсказывало ей, что за его словами прячется что-то куда более страшное, чем быстрая смерть здесь.
Что если лекарства нет? Что будет с ними, если иного пути нет? Будет ли вообще существовать это "мы"?
Спокойно расстилает на полу плащ и устраивается рядом со свитком, грозившим ей смертью, словно бы чувствует, что ничего опасного тот в себе не таит.
Из походного мешка легким движением извлечены перо, чернильница и бумага. Быстро-быстро скрипит по тонкому листу перо.
"Ничего не пропустила, ничего не забыла". - Отметила про себя Амелия, убирая назад бумагу и письменные принадлежности.
Даже если теперь он уничтожит пергамент, у нее есть копия ритуала. На всякий случай пусть хранится у нее, ведь кто может знать, что будет их последним шансом?
- Ты уверен в своем решении? - Она тихонько раскачивается на месте, потирая руками холодеющие плечи.- Ты уверен, что есть этот другой способ? - Она никогда не замечала в себе садистских и мазохистских способностей, и посмотрите на нее?
"Вот тебе и тихоня. Вот тебе и правительница королевства Белой магии. Вот тебе и храмовая дева". - Подумала девушка, аккуратно водя пальчиками по пожелтевшему пергаменту.
- Потому что если нет, я знаю чем все это закончится. - Голос чуть дрожит, ведь именно теперь, именно сейчас ей действительно не страшно. - И говоря откровенно, я бы предпочла по честному - кинжал в сердце. - Смотрит на него тяжело, почти обвиняюще.
Не может же он не понимать, что за столько лет совместных путешествий, за все прожитые приключения, за все сказанные слова, она научилась видеть когда приближается тот момент, в который он начинает замыкаться ото всех. Более того, он начинает закрываться от нее, любовно выстраивая между ними очередную стену, через которую Амелии уже никогда не пробиться, хоть лоб себе расшиби.
Зел остановился. Дослушал девушку до конца, медленно развернулся. Во взгляде химеры читалось неприкрытое холодное бешенство. Он поднял правую руку, деловито поправил митенку, шагнул к Амелии и от души стукнул ей кулаком по темечку. Зло щёлкнул пальцами - и свиток вспыхнул, в считанные мгновения осыпавшись пеплом. И очень спокойно, с явно подчёркнутой сдержанностью Зелгадис промолвил:
- Я не собираюсь разменивать своё человеческое тело на твою жизнь. Надеюсь, ты это уяснила. Как ты мне предлагаешь потом... С этим... - он запнулся, черты его лица исказились, а потом он так тряхнул головой, что чёлка мотнулась, прежде чем снова упасть ему на глаза, - А за какие посулы ты, Амелия, убила бы меня? А? Вечный мир во всём мире. Возвращение твоей матери. Даже не знаю, что ещё... Не знаю, смогла ли бы ты, я - точно не могу. И, Амелия... - его тон заметно потеплел, - Последнее дыхание покинет меня прежде, чем твоё сердце пронзит нож. Не говори так, - Зел смотрел на неё, и его переполняла не свойственная ему мягкость. Как можно отправить в небытие такое чудо, открытое, доверчивое, готовое для него на всё. Отважная, честная девушка. Сокровище. И, между прочим, красавица. Нет, лучше оставаться чудовищем снаружи, но человеком душой и убеждениями, чем вернуть людской облик, натянув его, как маску на лицо, поверх подлой сущности кровавого монстра, не достойного более ходить под солнцем. Глупая, какая же она глупая, что предположила, будто он поколеблется... Он не хотел оставаться химерой, испытывая ненависть и отвращение к тому, что из себя представлял - но разве это изменится, если он примет её предложение? Разве что ненавидеть будет не внешность, а себя... Нет. Он надолго не задержится, быстро сложит где-нибудь голову. Смешно думать, что он постарается беречь себя. Конечно, во имя Амелии и её подарка, надо бы... Но каким же жалким станет это существование!
Удар был болезненным. Не таким сильным, чтобы заставить ее заплакать, но достаточно отрезвляющим, чтобы девушка поняла, что на эту тему с Зелгадисом лучше больше не заговаривать, а то, не ровен час просто так прибьет, без всякого ритуала.
- Я поняла-поняла, - пробормотала брюнетка, потирая ушибленную макушку, завороженно глядя как язычки пламени жадно пожирают остатки свитка.- Мы больше это не обсуждаем.
Все-таки выбрал ее. Предпочел исцелению жизнь принцессы. От этого становилось теплее, и даже дышалось легче. Будь он способен просто хладнокровно убить ее, вряд ли ритуал сработал бы, ведь тому кто дорог никогда не причинишь даже малейшей боли, что уж говорить о том, чтобы отнять жизнь. Тут он тоже поймал его - окажись она в той же ситуации что и юноша, Амелия тоже не смогла бы убить его ради достижения собственной цели.
- Ты же знаешь, что для меня нет ничего важнее и дороже твоей жизни, и что бы мне ни посулили взамен, я не заплатила бы столь высокую цену. - Пробормотала она, окончательно признавая свое поражение
Правда они, теперь, вернулись к тому, с чего начали, но об этом можно было поговорить уже утром. Весь адреналин, который требовался для того, чтобы оставаться хладнокровной и спокойно обсуждать собственное убийство, сошел на нет, и теперь принцесса чувствовала себя ужасно усталой и ее мало помалу начала колотить нервная дрожь. Не хотелось думать ни о чем. Не хотелось ничего решать. Просто закрыть глаза и потеряться где-то там, в стране цветных снов. Может быть именно там есть ответ, который им необходим?
- Так и будешь нависать надо мной или все же сядешь рядом? - Мягко спросила девушка, чуть пододвигаясь на плаще и освобождая место рядом.- Мы остановились на том, что убивать меня не собираемся, так что не вижу причин не сесть рядом и, скажем, не поспать немного? - Она зевнула, в подтверждение своих слов и устало потерла глаза.
Завтра можно подумать что делать теперь и куда идти дальше. Утром, когда все будет казаться не таким мрачным и жутким, можно будет поговорить о том, что ждет впереди. Как, впрочем и поговорить о выборе и о том, какие последствия он с собой несет.
Она поверила ему, легко и безоговорочно. И правильно - нельзя же бояться того, кто стал родным.
- Я уберегу тебя, - садясь рядом, шепнул Зел девушке. Он потянул Амелию к себе, прислоняясь спиной к чёрному камню алтаря, помогая принцессе обустроиться поудобнее, положив бедовую головушку ему на плечо. Ему сейчас было необходимо касаться её, слушать тихое посапывание, чётко осознавать - она тут, она никуда не исчезнет, всё так чудесно, как только возможно, при учёте, что хорошие, светлые моменты для них теперь, при их нынешнем этапе отношений - подлинная роскошь.
Но такое сближение было Зелу всё-таки противопоказано, принцесса ещё не успела заснуть а он легко коснулся губами её щеки и виска. Не разжимать, только не разжимать крепкое, надёжное кольцо рук... Зел покраснел было, сообразив, что его торс открыт, и она может видеть каждое мелкое вкрапление чёрных крупинок, хорошо видных на синем. Но потом улыбнулся - вкупе со смущением, это выглядело... Как говорят в подобных случаях? Мило, вроде как? Да, мило. Как мальчишка, впервые украдкой чмокнувший девочку из соседнего двора.
Он за неё в какие только авантюры не бросался - как она могла предположить, что он выберет что-то иное?! Инцидент в Зоане? Это было одно большое недоразумение, и, кроме того, с тех пор столь много всего произошло...
Это был совершенно волшебный момент. Магия? Какая магия? Лунный свет, пробивающийся сквозь оконный витраж, рассыпающий по полу серебристые блики. Стены, повидавшие несколько веков. Любимая девушка полностью доверяет ему. Вот что - магия. А вдруг он уже заснул? Тогда можно всё, это ведь особое место - место, где всё загаданное сбывается, а таиться не надо...
- Мне так хочется забыть обо всём и остаться с тобой... Если ты довольна, то я... Если пройдёт много месяцев... - он решил не произносить тяжеловесное слово "лет", - ...а ничего не изменится к лучшему... Может быть, настанет такой день, когда я попробую примириться с проклятием Резо и поладить с твоим народом. Ты ведь поможешь мне в этом? Я не могу обещать, что получится... Но, честное слово, хотя бы рассмотрю такой вариант... Только не говори больше о том, что умрёшь. Ты мне необходима...
Недавний испуг за неё, это потрясение, выбившее из привычного ритма - вот что породило эти слова. Надолго ли останется с ним эта уверенность, что вместе они осилят что угодно, даже ропот и недоверие простого люда Сейруна. Зел привык к агрессивному вниманию толпы, и ему было не по себе от необходимости поладить с ними. Он вообще не знал, как и что делается по дворцовым обычаям. И далеко не факт, что он не попытается сбежать, и далеко не однократно. Даже при поддержке Амелии.
- Я знаю, - уже совсем сонно улыбнулась ему брюнетка, поудобнее устраиваясь рядом с юношей.- Я тебе верю. - Шепнула она, с удовольствием обнимая родного человека, и устраивая голову у него на плече.
Как мало, все-таки, иногда человеку требуется для счастья. Ее персональное чудо выглядело как-то так - теплые, надежные объятия и ласковые прикосновения, несущие успокоение и уверенность в следующем дне.
Прижаться еще крепче, и издать нечто среднее между довольным урчанием и какой-то белибердой, когда губы юноши мягко касаются ее кожи. Какой же он, все-таки, теплый. Даже через сотню лет она не перестанет удивляться, как под твердой и хмурой оболочкой, может скрываться целый ворох эмоций. Каким мягким может быть. И если бы он только позволил видеть это не только ей, но и окружающим - как могли бы они бояться его и считать его плохим?
Сон уже практически совсем заполучил ее в свои права, когда мягкий голос отогнал его от принцессы. Амелия открыла глаза, слушая то, о чем он говорит. И, конечно же, сердце немедленно отозвалось на его предложение, даже прежде чем мозг мог его остудить.
Несколько непередаваемо долгих минут, она была безгранично счастлива, проникаясь магией его слов. Ровно до тех пор, пока разум не вмешался, напоминая, что это очередное "может быть". Она молчала, раздумывая над тем, что значит "много месяцев". Ясное дело, что не два и не три, но все-таки, сколько это "много"?
- Зел, я всегда буду рядом и всегда помогу тебе, в чем бы ты не попросил. - Бормочет девушка, уткнувшись лицом в твердую грудь юноши, и покрепче обнимая его.
Сон снова подступается к ней, и с ним труднее бороться, только вот он не похож на тот мягкий и осторожный цветной сон, и Амелия совсем не хочет проваливаться в темноту. Отчего-то она пугает девушку. Что-то таится там, ожидая чтобы схватить своими цепкими пальцами юную принцессу.
- Знаешь чего бы мне хотелось больше всего? - Шепчет брюнетка, находясь между сном и явью.- Больше всех ласковых слов, что ты говорил мне, я хотела бы чтобы ты просто был рядом со мной. Как сейчас. Чувствовать твои руки, бережно хранящие меня.- Спит ли она, или он еще слышит ее. Очень важно сказать все, прежде чем уснуть окончательно. - Слышать твой смех, отзывающийся теплом в моем сердце. И никогда не расставаться. - Слова даются с трудом, но ведь самое главное еще не сказано.- Я скучаю без тебя, Зел. Мне плохо и одиноко, когда тебя нет рядом. Я места себе не нахожу, если не знаю что с тобой. Я помню, что обещала ждать сколько требуется, но... Скорее бы наступило твое "однажды". - Вот теперь можно спать. Теперь она все сказала, даже если он и не слышал.
Странный, беспокойный сон, наполненный тенями и предчувствиями, заполучил ее. Амелия знала, что долго спать ей нельзя, нужно обязательно проснуться и помочь Зелгадису с поиском лекарства. И еще, нужно с ним о чем-то поговорить. О чем-то очень важном, но сон, липкими пальцами проникал все глубже в сознание, не желая так просто выпускать добычу из своих объятий.
А здесь было, пожалуй, даже почти уютно… Впрочем, была бы она рядом – и любое место таковым покажется, подтверждено многократным опытом. Может, и правда, не валять дурака? В жизни каждому может найтись огромное множество самых разнообразных областей применения, разве же он не найдёт что-то своё? То, чем сможет быть ей полезен – даже таким, как сейчас? Нет, не так – особенно таким, как сейчас… Почему нет? Он ведь даже не пробовал! Было бы желание – а доказать можно что угодно кому угодно.
Но нет. Зелу никак не удавалось принять самого себя, сколько бы он ни старался – не мог принять себя нынешнего за настоящего. И пусть человека, перед которым это изменённое магией тело делало его абсолютно беспомощным, больше нет, осадок остался.
А ещё Зел очень боялся… Боялся, что однажды разочарует в себе Амелию, что перестанет быть ей нужен… Или с ней что-нибудь случится. То чувство, что выросло в её душе из первоначальной непринуждённо-детской влюблённости, оказалось для него чудом. Но чудеса – на то и чудеса, что случаются лишь единожды. И он не зря так раздражался столь долгое время на её изъявления чувств – ему казалось, что она играет сильными и громкими словами, не понимая их смысла, не погружаясь, не вникая. Просто ей сейчас это нравится, вот и делает… А потом надоест, как слишком долгая игра, и она его бросит. Как все бросали. Предавали, как Резо, или умирали, как Родимус и Зольф. Терять – страшно, и очень больно, а собирать душу по кусочкам ему надоело. Тем более что всякий раз на один такой кусочек становится меньше. Амелия смогла каким-то образом если не возместить ему все утраченные осколки, то сделать так, что их недостача перестала ощущаться. Но, если с ней что-то случится, оправиться он уже не сможет. Зел это вот в эту самую минуту вдруг совершенно отчётливо понял. С ней он может продолжить жить, даже оставаясь химерой. Без неё ему и человеческий облик не нужен, и вообще ничего. Зачем это? Для чего? Хотел, чтобы его приняли? Но те, чьим мнением ему действительно стоит дорожить, уже приняли его. Им безразлично. С их точки зрения, он занимался глупостями и напрасно тратил жизнь – но, раз уж ему так хотелось, все они были готовы ему помочь. Не потому, что их заботила его внешность, а именно как другу. Закрыв глаза, Зел видел лица Лины, Гаури, Филии, даже Сильфиль и Покоты. Вот, глядя на Покоту, ему должно было стать стыдно уже очень давно. Что, разве плюшевого отверг народ Тафорассии? А ведь Посел даже на человека сейчас не похож. Такой маленький, с легко повредимым телом – он, тем не менее, не сдался до самого конца. Он даже оказался готов подставить себя под удар Гига Слейва, только чтобы помочь всем остальным. Спасти.
«Если у него хватает мужества – почему его нет у меня? Неужели я настолько его хуже?»
Может быть, и он к этому придёт. Может быть. Когда-нибудь. У Зелгадиса не было противника хуже, чем его собственный разум, то и дело страдавший тяжёлой болезнью самокопаний, ни к чему хорошему не приводящих. И, когда ни Амелии, ни Лины, ни кого-то другого, кому было бы по силам вправить ему мозги, рядом не оказывалось, он мог прийти к таким потрясающим результатам, что любой другой бы сгорел от таких выводов на месте.
Стоп. Что это за странный шёпот? Это уже точно не у него в голове. И не мерещится.
Кончики длинных ушей настороженно дёрнулись. Зел, уже задремавший под свои размышления, вскинул голову. Из щелей в стенах и полу выползали прозрачные, бледные тени, напоминающие привидений. И горящие золотые искры вместо глаз на расплывчатых головах… Что они тут делают? И слово, которое они повторяют снова и снова: "Убей!". Исходивший от них голод ощущался за версту. Так вот, значит, кому доставались души принесённых в жертву? Грейвордс не удивился бы, если бы оказалось, что весь ритуал - обман, предназначенный для их кормления.
- Так вот, в чём дело. Я же говорил, что черномагических ритуалов без подвохов не бывает… - успокоенно проговорил Зел и потряс Амелию, чтобы девушка пробудилась, - Только не пугайся. Но мы тут не одни, - он был собран и спокоен. И уже готов к бою с неупокоенными духами. Эка невидаль. Да они тут за минуту разберутся.
Существует огромное количество всевозможных снов.
Бывают невинные детские сны, которые отражают все сердечные потребности: от желания прокатиться на единороге, до не передаваемого путешествия в неизведанные страны, где можно повстречать такие находки, каких не видел раньше человек.
Есть ещё, лёгкие и мягкие, цветные сны. Сновидения, в которых находят отражения самые заветные мечтания и надежды. Их редко видит большинство существ не только взрослых, но и совсем маленьких. Ведь эти сны - словно зеркало, что отражает способность верить в чудеса и сказку, способность эту сказку не только создать, но и уберечь. Оставить нетронутой, навсегда запечатляя её в душе.
А есть особый вид снов. Он не приносит своему владельцу ничего, кроме пустоты и чувства острой, почти невыносимой усталости. Такие сны таятся в холодном завывании ветра, в тёмных углах комнаты или в ожидании чего-то очень неприятного. Этот вид сна очень похож на кошмар, с той лишь разницей, что проваливаясь в него, вы не видите никаких плохих событий, он не мучает вас, заставляя сердце сжиматься от страха, нет. Вы просто не можете встряхнуть его с себя, и все что окружает вас, все что только подвластно глазам - это непроницаемая темнота.
Амелия, только что пережившая за короткое время столько различных эмоций, угодила именно в такой сон. Только вот её персональная тьма обладала голосом. Негромким, едва различимым полушепотом, настойчиво рассказывающим ей какую-то, ему одному ведомую, истину. Слов было совсем не разобрать. Сколько бы не силилась принцесса, сколько бы не вслушивалась - голос неизменно ускользал от неё, продолжая свою тихую повесть.
- Только не пугайся, но мы тут не одни. - Ворвалось в темноту, вместе с тёплым прикосновением.
Это был другой голос, громкий, более настойчивый, и, брюнетка была в этом уверена, очень родной. Он принадлежал кому-то весьма и весьма важному, только вот кому? Почему-то вспомнить это, хоть и было очень важно, девушка не могла.
Шепот манил её за собой. Сейчас Амелия уже могла разобрать некоторые слова. Что-то о покое, вечном мире и исцелении. Девушка беспокойного сдвинула брови во сне, не зная к какому из голосов прислушаться. Который выбрать? Который, выведет её в верном направлении?
Кто-то дорогой ждал её. Кто-то важный, нуждался в помощи, но где? Который путь следует выбрать, чтобы не ошибиться?
Принцесса нерешительно замерла в тёмной пустоте не зная что делать дальше.
Отредактировано Амелия Уил Тесла Сейрун (2015-01-29 01:45:53)
Принцесса не слышала его и не хотела приходить в себя. Казалось, что её нечто мучает изнутри, что ей больно и плохо. Дотронувшись до её лба ладонью и прошептав магические слова, прерывающие сновидения, Зел не добился ничего и тихо выругался, скрипнув зубами. Вот кретин, надо было всё-таки настоять на своём и забрать Амелию отсюда, но она попросила остаться и переночевать под крышей… Чего хорошего можно ожидать от места, где должна проливаться – и наверняка не раз проливалась, вот на этот самый алтарь! – человеческая кровь?! Может быть, его и построили какие-нибудь сектанты или твари, вроде мазоку. Питающиеся ужасом и отчаянием жертв, их беспомощностью, заставляющие наблюдать за неотвратимо приближающимся концом. Может быть, ещё и издевались, прежде, чем прикончить. А это? Их души? Может быть, им нужны жертвы, чтобы можно было воскреснуть? Или это души мстительных жертв, уже не различающих тех, кто отправил их на тот свет, и таких же несчастных, как они сами?
- Амелия! – уже почти выкрикнул Зел, вглядываясь в личико девушки. Однако, реакции на его зов снова не последовало, и он аккуратно уложил её на свой плащ, а сам встал между нею и приближающимися тенями, - Прочь пошли! Dynast Brass! – взмахом руки взбешённый до крайности химера впечатал пентаграмму в группу из пяти призраков. Однако, слабые молнии испепелили лишь трёх из них. Химера рассвирепел ещё пуще, - Mega Brando! – под взрывом устоял… Хм, увисел в воздухе в нескольких сантиметрах над полом только один из другой кучки. Однако, во-первых, выжившая троица не спешила отступать, а, во-вторых, помимо них, в помещении оставалось ещё десятка два таких же, не меньше. Причём на смену бесславно павшим прибывали всё новые и новые. Во всяком случае – в рядах потусторонних тварей явно прибыло, а не убыло, хотя тех нескольких он совершенно точно развеял… И часть из них блокировала путь к дверям. Пытаться прорваться с Амелией на руках – далеко не лучшая идея, поскольку Грейвордсу отчего-то очень сильно не хотелось, чтобы эти создания прикасались к ней или к нему самому. Не говоря о том, что он, держа её, не сможет отбиваться. Остаётся держать оборону… До тех пор, пока они не сомнут его количеством.
И заберут её.
- Ly Briem!
Ледяные потоки впечатали ещё нескольких полупрозрачных силуэтов в стены и приморозили было к ним, однако, те, освоившись, просто прошли сквозь преграду, будто той и не существовало.
Зел очень боялся, что, пока он сражается, чёрное святилище выпьет из Амелии жизнь. У него имелись очень нехорошие подозрения, что она не придёт в себя, пока они не окажутся снаружи – потому что, если магия не помогла, и даже весь этот грохот, что он тут устроил взрывами колдовства, не разбудил её - значит, то, что её держит, сильнее волшебства человека. А они не окажутся, их не выпустят…
Очередной призрак просочился сквозь пол прямо под принцессой, и его ледяные лапы обвили её, он почти слился с её телом, придавая тому пугающее голубоватое мерцание, в котором Амелия выглядела, как не успевший разложиться покойник. Призрак жадно пил все её эмоции, и робкую надежду, и мучительную боль зачарованного, тяжёлого сна. Зел внезапно отчётливо понял, что, когда оно закончит эту трапезу – от его любимой не останется ничего. Сам же вор чужой жизненной энергии напитывался силами, становился более зримым, вещественным.
- Elmekia Lance! – не узнавая свой голос, прорычал Зелгадис, всаживая светящийся луч-копьё в духа. Сквозь Амелию заклинание прошло безвредно, а вот её враг был бесследно развеян в клочья. И поделом.
Бросившись к ней, Зел упал рядом с распростёршимся по-прежнему без сознания телом на колени, схватил её и прижал к себе. Так, будто хотел, чтобы его собственное сердце стучало за двоих, не позволяя ей перешагнуть грань, из-з которой не возвращаются, даже если её собственное остановится.
- Амелия, прошу тебя, очнись… - чувствуя, что начинает сходить с ума, Зел прошептал девушке тоном, с которым, пожалуй, никогда и ни с кем не разговаривал – умоляющим, - Пожалуйста, Амелия… - голос его дрогнул, готовый сорваться. Даже сейчас, в такой момент – он колебался. Однако, ледяное прикосновение к незащищённой спине – руки-то были заняты, и поставить защитный барьер химера не мог, - заставило почернеть в глазах, а от резкого забора энергии закружилась голова. К счастью, пройти живого насквозь им не удалось – но ничего, нужно просто уничтожить препятствие, понемногу забирая у него тепло и желание бороться, выстужая кровь и погружая в апатию мозг, - Амелия… Прости меня, - Зел закрыл глаза и поцеловал девушку в губы. И ему явно стало совсем наплевать в этот миг, что он - химера, и ему нельзя целовать нормальных людей. Зачем стесняться, если смерть уже пришла? Он хотел умереть, держа её на руках и повторяя её имя.
Сколько веков здесь копились эти не нашедшие упокоения личности? Сколько их здесь было? Сотни? Ему никаких сил не хватит. Он всего лишь обычный смертный, пусть и более выносливый, чем большинство ему подобных. Если Амелия не очнётся – всё кончено. Её силы, светлой силы жрицы, посвящённой в высшие таинства белой магии, было бы достаточно, чтобы за считанные секунды развеять любое количество таких созданий. Несмотря на свою полуматериальность, они всё-таки были гораздо ближе к тому, загробному, миру, чем к миру живых. А, значит, всё сработает. Но... Но Амелия не приходила в себя. И сколько его хватит на то, чтобы закрывать её собственным телом? Вот и касания уже не обжигают. И стало почти всё равно... Почти. Всё-таки его любовь умрёт последней.
"Холодно... Отчего, так невыносимо холодно кругом?" - Дрожа всем телом спрашивала себя девушка, согревая теплым дыханием замерзшие пальцы и изо всех сил стараясь придумать что же делать дальше.
Шепот становился настойчивее. Он уговаривал запутавшуюся брюнетку, следовать за ним. Идти туда, где не будет холода, где нет места одиночеству и тьме. Но новый, робкий, шаг в его сторону, ознаменовался, почти, криком, прорвавшимся сквозь окружающую тьму.
- Амелия! - И с ним пришло тепло, будто кто-то невидимый накинул ей на плечи теплый плащ.
"Амелия? - Удивилась девушка, вновь замирая на месте, и ожидая. Вдруг голос, что способен так согреть ее, скажет что-то еще?- Ну... Да, точно. Я - Амелия, принцесса Сейруна. Странно что я совсем забыла об этом. - Нахмурилась брюнетка, вновь осматриваясь по сторонам. - Где это я? Ничего не помню... Как я оказалась здесь? И где, вообще, это "здесь", находится?"
Девушка протянула руку, и попробовала найти хоть один твердый предмет, в бесплотной темноте, но ей так и не удалось это сделать. Синие глаза в замешательстве изучали окружающий мир, так и не в состоянии понять, где же она оказалась. А вот теплый голос, что звал ее по имени, явно знал. Знал, но только вот, отчего-то, не торопился поделиться этим знанием с напуганной принцессой.
По мере нарастания паники, вернулся и холод. Ее била неконтролируемая дрожь, и вокруг не было ни души, чтобы помочь ей. Так холодно, одиноко, словно ничего радостного, ничего хорошего в жизни не осталось. Может ли это быть концом? Могла ли тьма победить свет, и теперь Амелия попросту осталась в одиночестве где-то в центре бесконечности? Что стало с ее отцом? Что произошло с ее друзьями? Что случилось с Ним?
Амелия плохо помнила кто именно такой этот загадочный "Он", но именно этот человек еще держал ее здесь, где бы она не находилась.
Шепот вернулся. Шепот звал ее к теплу и свету, туда, где ее очень-очень ждут, а вот голос не возвращался. Кому бы он не принадлежал, тот явно больше не собирался помогать принцессе. А вот шепот, наоборот.
Амелия чувствовала себя одинокой - и он говорил ей о тех, кто ждет впереди. Любимый и любящий отец; дорогая мама, которую девочка почти не помнила; Грация, которой можно было бы высказать все, что только накопилось в душе, после ее побега.
Амелии было холодно - и призрачный шепот рассказывал о тепле, которое никогда не покинет ее, если она выберет предлагаемый путь. Ее согреют, ей не дадут пропасть или замерзнуть. Она будет счастлива.
Амелия боялась темноты - и шепот мягко манил ее к свету. Туда, где нет место теням и сомнениям. Приют для усталой души. Там она не будет чувствовать боли и страха. Никто не посмеет тревожить ее и заставлять печалиться.
"Значит туда?" - Спросила себя принцесса, вздыхая, и сдаваясь во власть шепота. Он сулил ей, хотя бы, надежду на то, что куда бы она не пришла, хуже чем здесь уже не будет.
- Амелия, прошу тебя, очнись… - Словно бы почувствовав, что девушка снова направилась не туда, дала слабину, вернулся теплый голос. Он звучал как-то неправильно, потому что девушка была уверена, умоляющих ноток не должно было существовать в этом голосе. Они заставили сердце тревожно сжаться, беспокойно оглядываясь по сторонам в поисках источника голоса.
- Где Вы? - Решилась, наконец, спросить Амелия, коря себя за то, что не сделала этого раньше.
- Пожалуйста, Амелия… - Голос дрогнул, будто бы испытывая не то боль, не то страх, не то и то и другое сразу.
- Где же Вы? Как мне найти Вас? - Сердце брюнетке бешено билось в груди, словно птица пойманная в плен. Шепот стал настойчивее, он почти перестал быть просто шепотом, своим эхом, заглушая звук голоса, что заставлял принцессу метаться из стороны в сторону. Она должна была уже что-то решить.
Конечно, предложение шепота было щедрым и благородным, но кем бы не был обладатель голоса, он нес с собой тепло. Он знал саму Амелию и нуждался в ней. Более того, принцесса, почему-то, была уверена, что и ее помощь была бы ему не лишней.
- Амелия… Прости меня, - на этот раз, с теплом голоса пришло и прикосновение. Крохотное покалывание на губах, которое пробудило чувство неконтролируемого счастья и узнавания. Когда-то она уже испытывала все это. Когда-то Он, да-да, именно Он, уже дарил ей эти прекрасные ощущения.
- Еще немного, ну же, дайте мне совсем немного Вашего... - Договорить она не успела. Образы, чувства, воспоминания... Все они разом нахлынули на принцессу, и та потерялась в них, не могла выбрать то что нужно, пока не ухватилась за воспоминание о каком-то жутко противном месте.
- Амелия! Кретинка ты несчастная! Неужели не понимаешь, что я люблю тебя?! - Ворвалось в ее сознание, вместе с образами.
Он не был похож на тот образ идеального принца, который рисовала себе в мечтах каждая девочка, но девушка знала - он куда лучше! Самый дорогой, самый близкий, тот, за кем можно пойти на край света и еще дальше, тот, ради которого и отдать жизнь не такая уж великая жертва.
- Зел! - Разом стряхнув с себя липкие пальцы сна, принцесса рванулась туда, куда звало ее сердце.
Как ни странно, вокруг нее снова было ужасно холодно. Только тело Зелгадиса, словно защищающее ее от чего-то, и тепло его губ были новым дополнением к изменившемуся антуражу. Впрочем, нехватка кислорода тоже.
- Зел, - оторвавшись от его губ мягко произнесла девушка.- Что происходит? - Амелия чувствовала себя так, как будто по меньшей мере переносила гору с одного места на другое. Она не была не отдохнувшей, не полной сил. Скорее пустой и очень-очень усталой.
Синие глаза уловили какое-то движение рядом, и, несмотря на то что сфокусироваться было очень сложно, принцесса приложила максимум усилий, за что и была вознаграждена.
- Призраки... так вот почему ты звал меня. - Почти прошептала брюнетка, силясь вспомнить нужное заклинание.
Юноша выглядел бледным, насколько вообще камень может выглядеть таковым. Призраки, явно что-то делали с ним пока она валялась словно тряпичная кукла. Но что? Да какая разница? Никто не смеет причинять боль Зелгадису, ибо самое страшное всегда выпадает именно на его долю.
Ярость полыхнула огнем в душе, принося с собой нужные слова.
- Вы, кто не от мира сего, жалкие и искажённые создания! - Обняв Зела одной рукой, другую, девушка подняла над ними, сосредотачивая в ней всю силу, всю чистоту, которую только имела, будучи светлой жрицей.- Светом Чистоты, что во мне, я приказываю вам Собраться на границе наших миров! Megido Flare! - Почти выкрикнула она, и свет волнами расходящийся от нее и Зелгадиса, рассеял окружающую темноту яркой вспышкой.
Требовалось невероятное количество сил, но теплая, пусть даже и каменная, кожа под ее рукой придавала ей необходимых сил и стойкости.
- Скажи, у нас получилось? - Спустя пару мгновений после того как свет исчез, спросила девушка, с трудом переводя дыхание.- Мне очень страшно открывать глаза.
Отредактировано Амелия Уил Тесла Сейрун (2015-01-29 11:29:27)
В уходящем, проваливающемся в забытье сознании Зела забрезжила надежда. Ангел вернулся, ангел спасёт его. И яркий свет пробился даже сквозь плотно сомкнутые веки химеры. Это же не мерещится ему? Правда? Выстужающие плоть и кровь прикосновения, жаждущие утащить и его туда, где обитают они, прекратились. Приоткрыв глаза - это почему-то доставило массу дискомфортных ощущений, как будто веки его удерживали на себе всю тяжесть небосвода, - Зел обвёл взглядом залу. В ней никого, кроме них с Амелией, не оказалось, белый свет выжег всё обитавшее тут зло. Какая потрясающая она, всё-таки. Зел гордился маленькой храброй принцессой, как никогда, она отпустила столько горя и ненависти, освободила их от необходимости продолжать блуждать по замкнутому порочному кругу.
Маленькая? Да. Она всегда для него такой останется. Чудесной девочкой, которая боится всяких глупостей и за которой нужно приглядывать, а то ведь вляпается во что-нибудь, искательница приключений этакая. Но ему нравилось о ком-то заботиться. Очень нравилось прогонять ночные кошмары, убеждая, что это всё - глупости, а настоящих врагов он никогда к ней не подпустит. И нравилось, когда удавалось что-то сделать для неё - вот, мол, как просто, а ты переживала. Даже если было вовсе не просто... Ну, вот как сейчас.
А она будет смотреть на него сияющим восхищённым взором, которого вполне достаточно, чтобы захотеть любые горы свернуть и обратить в равнины. Ревновала его, глупая. Да разве можно любить кого-то другого, когда есть она? Ребёнок, подаривший ему лучшее, что у неё имелось.
- Ты справилась. Ты умница, - улыбнулся Грейвордс. Она вернулась, она продолжит жить. Жить и нести добро окружающим. Такая девушка не должна погаснуть, не должна исчезнуть, в мире и так меньше света, честности и красоты, чем следовало бы, он всё сделал правильно, - Я немного устал... - чуть виновато пробормотал Зел, пытаясь наглядеться на принцессу напоследок. Кровь, бегущая по жилам, не успевала согреть его, как надо, ведь он успел одной ногой шагнуть в могилу, - Я сейчас приду в себя, и мы уйдём отсюда, - продолжал он, уже начиная понимать, что, скорее всего, уйдёт только она. Зная, что Амелии по силам его вылечить даже теперь, он был слишком, пожалуй, горд, чтобы попросить о спасении его жизни. Да и пугать лишний раз не хотелось, вдруг он всё-таки не настолько ещё плох?
Увы. Руки, обнимающие Амелию, безвольно соскользнули, и сам он рухнул на пол, не в силах более бороться. Сердце ещё раз глухо стукнуло - и споткнулось. И следующий трудолюбивый удар приходить отнюдь не спешил.
- Ты справилась. Ты умница, - Твердил его голос, но тогда почему она чувствовала что есть вокруг что-то неправильное? Почему успокоение не спешило опускаться на ее плечи, даруя желанное облегчение?
Сердце продолжало колотиться так, как будто еще несколько ударов, и оно вовсе пробьет грудную клетку и упорхнет куда-то далеко-далеко. Так далеко, что уже никто и никогда не найдет его, даже собственная хозяйка, которой, впрочем, без сердца будет не так легко выжить.
В противовес ей сердце юноши билось как-то уж совсем медленно. Кровь, прилившая к ушам девушки, позволяла ей отчетливее слышать каждый гулкий отзвук сердцебиения, и то, с какой частотой оно отмеряло ритм, пугало Амелию куда больше, чем нахождение в темном холодном вакууме.
- Зелгадис? - С нарастающей паникой обратилась она к юноше, понимая что он не просто "устал", как хочет показать.- Не двигайся, подожди. Я сейчас тебе помогу. - Шабранигдо бы побрал это место! Зачем они только пришли сюда? Зачем она захотела остаться? Это она во всем виновата. Только она.- Зел? - Жалобно спросила принцесса, когда в его глазах появился первый признак недоброго. Они стали мутнеть.
- Нет.... Нет-нет-нет-нет-нет! - Паника практически затопила мозг, но, как утопающий за соломинку, девушка ухватилась за свой последний шанс.- Я не дам тебе так просто уйти, Зелгадис. Не дам. - Переворачивая его на спину, горячо зашептала девушка.
Юноша разжал объятия и, как-то, обмяк, в неестественной позе распластавшись на земле. Сердце почти остановилось, и времени оставалось в обрез.
Она никогда еще не использовала это заклинание. Знала его в теории, знала все правила, но еще ни разу не применяла на практике. Госпожа Лина говорила, что госпоже Сильфиль удавался столь сложный уровень волшебства, и, хотя Амелии до уровня светлой жрицы далеко, выбора у нее не было. Умрет он - и ее сердцу незачем будет биться.
- Я не для того возвращалась к тебе из тьмы, чтобы снова потерять. - Глубоко вздохнув, принцесса собрала все свои оставшиеся силы в кулак.- Благословенная, милосердная длань божья, дыхание матери-земли, - тихим, так не похожим на свой обычный, голосом проговорила девушка, отчаянно молясь, чтобы заклинание сработало.- Молю вас, явитесь передо мной, покажите своё великое сострадание к этому человеку и даруйте ему вашу силу! - Обычно заклинание черпало силу из окружающей обстановки. Только вот окружение у них было не ахти, так что помощи, если таковая будет, ждать приходилось только от себя и от камней. - Resurrection! - Закончила она, с радостью отмечая, что от ее рук исходит чистое и ровное сияние, обволакивающее тело Зелгадиса и разгоняющее тьму вокруг.
В ушах шумела кровь, руки и ноги удавалось удерживать от тряски только благодаря чуду, а сама принцесса ощущала такую усталость, каковая опускалась на нее только после тренировок с госпожой Линой, когда Амелия хотела обучиться Драгон Слейву. И все же, несмотря на все это, брюнетка продолжала отдавать и отдавать свою собственную силу, и силу, что даровало ей заклинание, для того чтобы услышать как забьется его сердце. Чтобы вновь увидеть его взгляд и улыбку, услышать голос.
- Пожалуйста... Пожалуйста... - Когда сияние начало ослабевать, отчаянно зашептала девушка, чувствуя что сил осталось только на то, чтобы более или менее поддерживать свою собственную жизнь.- Пожалуйста, пусть сработает. - Молила она, из последних сил борясь со снова наступающей темнотой, не желая никакого отдыха, пока не поймет что ее сил хватило для того, чтобы спасти Зелгадиса.
Отредактировано Амелия Уил Тесла Сейрун (2015-01-29 19:43:39)
Почему Зел, даже превысив меру уныния и тоски, в первые дни после того, как был обращён в химеру, или оставшись в одиночестве после первой победы над Шабранигдо, так и не решился покончить с собой, хоть и думал об этом – видят боги, думал долго и всерьёз? Наверно, чутьё и интуиция подсказывали ему, что там ничего нет. Совсем ничего. Только чёрная пропасть, падать в которую можно бесконечно. Тьма, что темнее пустоты и самой безлунной ночи, темнее Ада Фибризо, с которым ему когда-то пришлось не понаслышке познакомиться… Как можно добровольно согласиться на такое? И вот поэтому он всегда цеплялся за жизнь до последнего, предпочитая выгрызть шанс на продолжение существование из чужой глотки, чем сдаться. Сдаться? Сама сущность Зелгадиса протестовала против этого понятия, несущего с собой горький запах поражения, смесь гари и солёных слёз.
Поэтому, когда сквозь окутавший его непроглядный плотный мрак пробился тоненький солнечный луч, химера схватился за него, как свалившийся в бездну – за хрупкий волосок. Но луч не отпустил и не исчез. Кто-то звал его, кто-то хотел, чтобы он возвратился. Зачем? Куда? В бесприютный мир, который не рад одинокому страннику? Нет. К той, которая заставила появиться в его жизни яркие краски.
Золотой – это один из вместе встреченных рассветов, когда дневное светило, зевая, чисто умытое утренней росой, поднималось из-за горизонта. И природа, воспрянувшая после тихого ночного отдыха, к новой жизни – пение птиц, танец бабочек над большими красными и синими бутонами полевых цветов, играющие на коре берёз весёлые жёлтые "зайчики". И голос, её голос: "Вы только посмотрите, как это чудесно! Сегодня точно должно произойти что-то хорошее! ".
«Да, должно… Я тебе верю…»
Светло-голубой. Это когда они, будто дети малые, брызгались в какой-то встретившейся по пути реке, забравшись в неё, вместо того, чтобы чинно пройти по мосту, как положено приличным людям.
Сиреневый, розовый, белый, красный, синий. Это она сплела ему венок, а он долго сопротивлялся, считая, что будет выглядеть слишком смешно с этим на голове. Но, конечно, он не мог отказаться от того, что она предложила от всей души, у неё даже губы уже дрожать начали…
Тёмные краски там тоже были. Багровый – цвет крови, пролитой ею, когда она, тяжело раненая, без сознания лежала на земле, и было совершенно не ясно, успеет ли её спасти даже мудрый старый золотой дракон, господин Мельгазия. Чёрный – чёрным стало всё, когда Фибризо уничтожил её маленькую сферу. Как назло – с неё он начал первой. И ничего, совершенно ничего нельзя было сделать, только умереть тоже.
Но даже тогда Зел не верил в смерть. Отрицал очевидное, невзирая на весь ужас и всю тоску. Хотел надеяться, что всё как-то наладится. Нет, даже не так… Просто отвергал то, что ему не нравилось. Как и всегда, сколько бы фактов ему ни совали под нос. Точно так же, как не хотел соглашаться с тем, что исцеления не существует.
«Мы не можем сдаться… Если мы сломаемся – кто пойдёт вперёд вместо нас?»
А тонкая, сияющая нить отвергала небытие точно так же, как он. Ослепительная, она затопила белоснежным всё вокруг.
И Зел распахнул глаза. Его голубые – встретились с синими, чего-то напряжённо ожидавшими.
- Как ты, Амелия? – этот вопрос казался ему сейчас самым важным.
Минуты тянулись бесконечно. Окружавшую темноту разрывало, поначалу, лишь только частое и тяжелое дыхание брюнетки, которая, до крови царапая пальцы о камни и до боли вгрызаясь зубами в нижнюю губу ждала чуда. По бледному, дрожащему подбородку потекла багряная струйка, но Амелия этого не замечала.
- Ну же... Ну же... Пожалуйста, ты должно сработать. - Молила она.- Ты должен вернуться ко мне, Зелгадис, иначе я... Я не знаю что я сделаю. - Слезы выступили на глазах, больно защипав, но она не моргая смотрела на тело перед собой. - Наверное умру, здесь и сейчас. И, догнав тебя на том пути, по какому бы ты ни пошел, я буду изводить тебя всю отведенную вечность.- Шмыгнула носом Амелия.- Ты меня слышишь, невыносимо упрямый рыцарь? Я достану тебя откуда угодно, куда бы ты ни пошел, но сейчас..Пожалуйста... Вернись.
И словно в ответ на ее слова, раздался новый звук. Кроме ее дыхания и всхлипов, в тишине робко разлилось новое звучание. Звук уверенно набирающего обороты сердца. Принцесса никак не могла поверить что ей все-таки удалось. С первого раза, удалось применить заклинание, в котором она не была уверена на сто процентов. И все же - живое тому доказательство лежало перед ней, хоть и не торопилось приходить в себя.
"Может быть что-то не так? Не хватило сил? Может быть еще Рекавери?" - Взволнованно подумала брюнетка, с ужасом понимая, что сил у нее просто больше не хватит. Только на то чтобы сидеть рядом и ждать, продержится или нет, до того, как она снова сможет вложить силу хоть в одно заклинание.
- Как ты, Амелия? - Словно по мановению волшебной палочки, распахнул глаза Зелгадис, задавая первый, самый нелепый вопрос в своей новообретенной жизни.
- Это я должна у тебя спрашивать, дорогой мой рыцарь. - Смеясь и плача ответила девушка, чувствуя такое облегчение, будто с плеч свалилась не гора, а целый мир. - Я чуть инфаркт тут не заработала, пока... пока... - Счастливо всхлипывала принцесса, растирая грязь и кровь по лицу, расцарапанными руками. Усталость давала о себе знать болью во всем теле, но девушка продолжала двигать руками, раз уж ногами никак, чтобы сказать Зелу еще, хотя бы, несколько слов.
Ей на лицо упала белая прядь волос, и, поначалу, Амелия испугалась, что они все такие, но, кажется, с другой стороны точно такая же прядка - темная, а потом светлая.
- Видишь? Даже поседела от страха! - Нет, даже при всем желании поскорее его обнять, тело решительно протестовало. В частности ноги, которые внезапно стали весить по несколько сотен килограмм.- Еще раз выкинешь такой фокус и я сама тебя убью, Зелгадис. Сначала воскрешу, благо теперь опыт имеется, а потом убью.- Прислонившись спиной к какой-то каменной стене, устало бормотала Амелия, шмыгая носом.- С тобой все в порядке? Как твои раны? - Счастливая улыбка не сходила с ее губ, хотя дыхание, по-прежнему, было тяжелым.
Отредактировано Амелия Уил Тесла Сейрун (2015-01-29 22:20:55)
Сила Амелии поражала – другой такой не сыскать, Зел в этом ничуть не сомневался. И он имел в виду вовсе не магический уровень девушки, а то, что не позволяло ей опустить руки и остановиться, что бы ни говорили ей, как бы ни доставалось от врагов. Она отличалась от той, которой была наделена Лина, более мягкая, но, вместе с тем, способная настоять на своём. Ею можно было восхищаться, и любоваться – тоже. И неважно, как при этом выглядит её хозяйка – даже если бы она действительно поседела, для Зела ничего не изменилось бы по отношению к ней. Ну, за исключением беспокойства о её душевном и физическом здоровье.
Света, который она ему давала, хватило бы на дюжину. Однако, она не желала размениваться, и всё это год за годом щедро вываливала на его взъерошенную голову, ожидая, когда же его сопротивление поддастся под её напором, более сокрушительным, чем удар Висфаранка в упор. Укладывающий, между прочим, драконов.
- Тоже мне, рыцарь. Нищий и бездомный... – ухмыльнулся химера. Не сказать, чтобы ему не нравилось, когда принцесса так его называла… Просто он вообще не любил всякие там громкие титулы. Наверно – потому что те несли с собой не меньшие обязательства, а он не хотел ни перед кем принимать на себя слишком много. Как там говорил Резо? Доставучий мальчишка, озабоченный только возвращением собственного тела? Ну, вот именно. Пока он не может считать себя полноценным человеком, он не готов принять на себя ответственность… Нет, а правда, что ли, не готов? И чем он несколько минут назад занимался, как не этим? Кого Зел пытается обмануть? Такой неумелый лгун, как он, даже себя провести не сможет, - Но, если тебя устраивает такой рыцарь – я тоже не против… - ну, наверно, она знает, что делает, из многих десятков таких, как описаны в её любимых героических повестях, выбрав именно его, менее всех соответствующего высокопарным словам, на которые не скупились безответственные авторы, смущавшие неокрепшие умы юных дев, добиравшихся до их опусов. Нда, любовь зла, без сомнения. Ну, что уж теперь поделаешь, разве плохо получилось? Не пара, конечно, а горькое горе, но уж какие есть.
Надо было как-то убираться из этого трижды неладного тёмного святилища, однако, силы к нему ещё не вернулись, а ей, похоже, отказали. Ну, ничего, вряд ли тут есть ещё кто-то. Сейчас отдохнут и двинутся дальше. Главное – что им удалось остаться вместе.
Когда-нибудь он найдёт в себе силы остаться рядом с ней насовсем. Когда-нибудь. Но, пока он откладывает, не уверенный в себе, не станет ли поздно?
- Никакого другого мне и не нужно. - Ответила Амелия, чувствуя себя одновременно усталой, и переполненной энергией. Ей казалось, что она вполне способна, сейчас, долететь до Луны и в обратном направлении, хотя была уверена, что не сдвинется и с места, даже если этот храм прямо сию секунду обрушится на них. - Ты самый лучший рыцарь, которого могла бы послать мне судьба. - Улыбнулась девушка. - К тому же, я тоже, не слишком подхожу под стандартное описание нормальной принцессы. Особенно сейчас. - Хихикнула брюнетка.
Нет, она, решительно, несогласна больше быть одна. Пусть только сегодня и сейчас, но она должна обнять его, чтобы убедиться в том, что не спит, и он на самом деле живой и, почти, невредимый рядом с ней. И пусть завтра он опять превратится в обычного угрюмого себя; пусть, едва только рассвет забрезжит на горизонте, он вновь заговорит о своем походе за лекарством; пусть, даже, снова придется перебиваться жалкими клочками писем и находиться в постоянном стрессе от невозможности знать, все ли с ним хорошо - она заплатит свою цену за то, чтобы побыть эгоистичной прямо сейчас.
Упорство, это, явно, их фамильная черта. Ну или упрямство, кому как больше нравится. Первая попытка подняться на ноги была крайне неудачной. Тело, измученное и обессиленное, протестовало против такого издевательства как могло, и все же...
Со второй попытки оно поддалось хозяйке, позволяя той сделать пару шагов вперед, к лежащему рядом юноше. К разбитым рукам, прибавились разодранные коленки, но до Зелгадиса еще оставалось несколько метров.
Третья попытка стала самой удачной. Упрямо сцепив зубы, и собрав в кулак всю силу воли, Амелия преодолела последнее разделяющее их расстояние и тяжело плюхнулась рядом. На легкое и грациозное приземление не хватало легкости, грации и возможностей.
- Теперь уже можно отдохнуть. - Она осторожно уложила себе на колени его голову.- В этот раз уже отдохнуть отдохнуть, а не отдохнуть-и бояться умереть. - Улыбнулась она ему.- Помнишь, ты пел мне однажды колыбельную? Сегодня я, сменю тебя в этой роли. - Мягко гладит по волосам, осторожно касаясь лица.- Успокойся, усни, дорогой, Я с тобой и останусь с тобой. В темном небе мерцают огни, Ты ко мне прислонись и усни. - Вспоминая напев одной из колыбельных Сейруна, почти промурлыкала принцесса. - Лунный свет разлился на полу. Слышишь шелест и шорох в углу? Слышишь, ветер играет листвой Высоко над твоей головой? - Не очень удачные, с их историей, строчки, но, Амелия продолжила успокаивающими движениями дарить единственную дозволенную ласку, человеку, выигравшему битву со смертью и вернувшемуся к ней.- Как корабль в темноте этот дом, Мы с тобою на нем уплывем. Уплывем в голубую мечту, В темноту, в темноту, в темноту. - Прислонившись спиной к, теперь, безвредному алтарю, принцесса, не сдержавшись, зевнула. Сон был необходим и ей. Что может произойти за два часа? Кажется все что могло, уже свершилось. Можно немного расслабиться.- Я люблю тебя, Зел. - Прошептала девушка, закрывая глаза. Даже во сне ее не покидала мечтательная и счастливая улыбка.
Колыбельная не помню откуда. Увидела эти строки лет 10 назад в дневнике у подруги и стащила себе. На авторство не претендую.
Зелгадис давно себя не чувствовал так, как сейчас – малышом, о котором заботятся. Как-то так складывалось, что ему чаще хотели поотрывать все конечности, завершив головой, чем поухаживать, даже так незатейливо. Сам, конечно, виноват, что выбрал такой образ жизни, нарываться меньше надо, но что поделаешь, остановиться он не мог.
- А кто-то ещё говорит, что ангелов не бывает… - пробурчал Зел, задрёмывая.
А ещё ему подумалось, что такими должны быть эльфы и феи из древних сказок. Добрыми и всепрощающими, но, вместе с тем, готовыми любой ценой защитить то, что им дорого – и защитили во время Войны Коума, заплатив более чем половиной представителей своей расы... Недаром же про них говорят, что они – мудрейшие.
«Амелия лучше…» - пришёл к выводу химера и, наконец, позволил себе уснуть окончательно.
***
Утро брызнуло светом в огромные витражные окна храма. Благодаря золотистым прикосновениям лучей дневного светила всё внутри тоже перестало выглядеть враждебным и угрожающим. Убранство святилища могло даже показаться теперь почти нарядным. Белые колонны сияли, мраморный пол – тоже. И, несмотря на то, что накануне ничего не вышло с исцелением, и, более того, они чуть не погибли – Зел чувствовал себя так, словно одержал победу. Возможно, самую большую в своей жизни…
- Амелия… - тихо проговорил парень, когда они вышли из пустого строения, - Ты знаешь… Мне кажется, что, даже если бы этот ритуал был настоящим… Я не смог бы принести в жертву живое и разумное существо. Мне кажется… Что нельзя стать человеком, отрёкшись от собственной человечности. А именно это и предлагает тот обряд.
Он улыбнулся, глядя на чистое голубое небо. Приятно, когда ты можешь вот так, открыто, смотреть вверх. Ведь, предав себя, больше не посмеешь поднять глаза от земли. Разве что у тебя изначально не было ни чести, ни совести.
- И я лучше останусь таким, как сейчас, насовсем, чем буду носить лицо, как маску, прячущую за собой монстра куда худшего, чем я представляю собой в настоящее время. Есть цена, которую нельзя платить, если хочешь занимать место под солнцем не зря.
Зел не был уверен, что в точности объяснил всё, что думал и чувствовал, однако, ему казалось, что он должен всё это сказать. Ему было важно донести. Выговориться, пожалуй.
- Я могу убить. Да, могу, ты это знаешь. Но… Если готов отнять жизнь, должен быть готов и к ответу, который за это понесёшь. За каждый сделанный нами в этом мире шаг следует то или иное, в зависимости от меры его тяжести. Это не по закону, согласен… Но по справедливости… Да, мне тоже нравится это слово. Хотя, сомневаюсь, что мы вкладываем в это слово одно и то же значение, - химера усмехнулся, - Есть вещи, которые я не готов принять на душу. И ты это понимаешь, не так ли? Ведь ты не смогла бы любить того, кто проливает кровь, будто воду.
Чем это отличалось, скажем, от оплаченного, заказного убийства? Хм. Но ведь и их Зел выполнял по своему усмотрению. Никогда и никого он не согласился бы умертвить просто так, из прихоти, ради забавы или личных мерзких склок… И, вообще, ему больше нравилось убивать монстров. Иногда, сунувшись к людям, ощущал себя, будто его в отходы окунули. Только подумать, в каких грязных страстях подчас варятся некоторые вполне милые с виду личности.
Вы здесь » Рубаки: Ночи Безумия » Прошлое » Печать зверя
