К тому моменту, как Кселлос снова замаячил у него перед глазами, Зел уже успел отрешиться от всего земного. Прямо каменная скульптура в полный рост, а не живой человек… Капли дождя омывали его лицо, остужая, вытравливая все лишние переживания и даруя блаженный покой. Его не станет, а они продолжат время от времени орошать землю благодатным дождём, стимулируя рост урожая и наполняя реки. Всё в этом мире имеет свой круговорот, и, как знать – может быть, то, что когда-то являлось им, ещё вернётся, пусть и в другой форме, и не помня, кем был раньше… Вот только почему ему так хотелось сохранить своё нынешнее "я"? Со всеми бедами, неудачами, потерями и разочарованиями, с пролитой своей и чужой кровью, с болью и отчаянием… Может быть, потому, что, помимо этих чувств, там теплились радость встреч с друзьями, надежда на лучшее и любовь – то самое чувство, которое Зелгадис многократно пытался выкорчевать их собственного сердца, считая, что не может и не вправе питать нечто подобное к кому бы то ни было, а ведь у него ещё и кандидатура была крайне неудачной. Нет, замечательная девушка, хоть и не без своих странностей, но ей по статусу положен рядом кто-то поприличнее химеры. Или даже человека вроде него – если ему удалось бы вернуть свой подлинный облик. Грубо говоря, ничего, кроме плаща, меча и своей чести у Зела уже очень давно не было. Бродяга, одиночка, наёмник. Куда ему она? Со свиным рылом, как говорится… Эх. Да что уж теперь. Тут мало просто силы воли и мало желания выжить, даже знаний мало, нужны ещё умения и навыки, а вот тут-то химера пролетал, как Покота над Тафорассией. Если он даже восстановит ритуал, применённый Резо, разберётся, что и как там было устроено, и прочитает над самим собой, велика вероятность, что произойдёт сбой, а то и вообще ничего не получится. И это ещё при хорошем раскладе. Красный Священник контролировал огромное количество энергии, манипулируя её потоками и направляя их, и, если будет хотя бы на четверть так же больно, как тогда, Зел не сможет сосредоточиться, чтобы правильно закончить обряд. И это, возможно, окончательно его добьёт.
Зелгадис стиснул зубы, как будто, если игнорировать зло, то оно рассосётся в пространстве само. Джууошинкан, однако, никуда не спешил пропадать, он выдавал свою фирменную улыбочку и раздражал ещё сильнее, чем обычно. Какого чёрта привязался?! Какое ему дело?!
- О, источник всех душ, сущих в вечности и бесконечности… - флегматичным речитативом выговорил Грейвордс, концентрируя меж ладоней искру, которая, если текст заклинания дочитать до конца, должна была превратиться в Ра Тилт. Он отлично понимал, какова сила Кселлоса, и с какой скоростью тот перемещается, и не питал надежды, что ему удастся попасть, а, даже если и удастся – то хоть сколько-нибудь навредить, но, в трактовке химеры, это был вполне вежливый способ сказать "нет" и намекнуть, что настаивать нет смысла, - Я ничего им не сказал, не хотел попусту нервировать... Ты же понимаешь, что даже Лине не под силу мне помочь, - рассудительно заметил Зелгадис, не дочитывая заклинание до конца и не развеивая магическую искру. Если эта зараза фиолетовая продолжит издеваться - он всё же попытается залепить тому промеж глаз.
Всё как обычно. Кто бы сомневался, что такой гордец и одиночка, как этот парень, предпочтёт не впутывать близких людей.
- Если они не увидят, как я умру, и не узнают об этом из третьих рук - ничего страшного для них не случится. Они продолжат думать, что я где-то есть... - объяснил химера, тяжело вздохнув.
Зачем он вообще продолжает обращать внимание на Кселлоса? Если уж послал жреца туда, где солнышко не светит, так следовало держать лицо и не замечать его существования. Что бы тот ни говорил и ни делал. Но, похоже, ему всё-таки хотелось сохранить собеседника. Признаться... Зелу было порядком страшно. Он совсем не боялся выйти с противником один на один, и даже один против многих, однако, если угрозу невозможно вытащить на свет божий, а против тебя даже собственное тело... Одно понимание этого способно основательно подкосить.