Эвелин стояла на мраморных ступенях одной из внутренних лестниц храма, и ей хотелось ревмя реветь. Вчера, когда её только привели сюда, она осталась в полном восторге, в экстазе, на седьмом небе - и как там ещё говорится? В общем, абсолютно и безоговорочно счастлива. Мир был прекрасен и радужен, а она верила, что нашла своё призвание, горела энтузиазмом к обучению и службе... Впрочем, ничего не изменилось и сегодня, но семилетнему ребёнку трудно быстро свыкнуться со столь скорой и полной переменой обстановки и окружения. Эви скучала по маме и хотела домой. Ей было неуютно, одиноко, страшно... Такой большой храм, жрецов куда меньше, чем всех этих помещений, переходов, лестниц, поворотов, дверей. И Эвелин никак не ожидала, что её здесь оставят совсем-совсем одну. Но она ведь умница, она не будет плакать, ведь сюда могут прийти, её увидят, и тогда она опозорится, и ей скажут уходить... А, может, к лучшему? Ведь тогда она вернётся к родителям... Угу, да, и родители узнают, что она - непослушная, плохая девочка, ей же велели остаться, стараться изо всех сил, чтобы стать, как те бледные серьёзные девушки, строгие, но немного грустные, и всё равно - очень красивые, которых она видела вчера на церемонии. Устроенной в её, Эвелин, честь церемонии! Она не может их всех расстроить! Как тогда, три месяца назад, случайно разбив чашку одной из старших сестёр, той, что младше... Сестра, поняв, что такие осколки не склеить, даже ругать её не стала, только головой покачала, молча смела все разлетевшиеся по маленькой кухоньке кусочки, высыпала их в ведёрко, а потом бросила совок, развернулась и ушла в свою комнату. Эви потом стучалась, просила прощения, но сестра не отвечала. Что, если и теперь с ней откажутся разговаривать? Только, на сей раз, сразу все и навсегда... Какой ужас!